В рамках проекта «Предложение для Армении» бывший министр иностранных дел Республики Армения, дипломат, соучредитель Всеармянского совета дипломатов Ара Айвазян представил свои подходы к теме «Жизненно важное сотрудничество Армения-Иран-Россия как опора стабильности».
"Пожалуй, единственным пережитком прежнего разделительного порядка времен Холодной войны оставалась закрытая армяно-турецкая граница, которая на протяжении десятилетий держала Южный Кавказ в состоянии «стратегической заморозки». 44-дневная война 2020 года стала точкой разрыва этой инерции, ускорив процессы переформатирования регионального баланса.
В октябре текущего года в Москве я принял участие в международной конференции, организованной Московским государственным институтом международных отношений (МГИМО). В мероприятии участвовали представители России, Армении и Ирана. Дискуссия вышла за рамки чисто академических кругов. На фоне сегодняшних региональных событий эта тема чрезвычайно актуальна. Сегодня формируется новый формат регионального сотрудничества - треугольник Армения-Россия-Иран, который начинает восприниматься как возможный устойчивый контур стабильности на Южном Кавказе в условиях ускоряющихся глобальных преобразований.
На фоне кризиса вокруг Украины, изменения транспортной географии Евразии и роста конкуренции за сухопутные маршруты Южный Кавказ превращается в пространство, где решается вопрос будущей архитектуры евразийской связности. В XXI веке ключевым параметром стратегического значения государств становится не их масштаб, а способность обеспечивать устойчивый доступ к коммуникациям, логистическим узлам и транзитным артериям. Именно в этом измерении регион оказывается зоной пересечения интересов Турции, России, Ирана, Китая, стран ЕС и США, где наряду с силовой политикой решающую роль начинают играть инфраструктурные решения.
После 2020 года восточная экспансия Турции и концепция «Тюркского мира» из области долгосрочных теоретических проектов перешли в практическую плоскость. В Анкаре и Баку возрождение идеи так называемого «Зангезурского коридора» рассматривается не только как уникальная возможность расчленить Армению, но и как инструмент для обеспечения прямого доступа к Каспийскому региону, а затем к Центральной Азии и Китаю. Однако попытка форсированного создания подобных коридоров без полноценного учета суверенитета государств и регионального баланса неизбежно порождает нестабильность. Исторический опыт - от межвоенной Европы до современных конфликтов - показывает, что «механически встроенные» транзитные решения часто становятся источником долгосрочных кризисов.
В этом контексте пространство, соединяющее Иран и Россию через территорию Армении, представляет собой один из немногих естественных и потенциально устойчивых сухопутных маршрутов, способных функционировать независимо от политической конъюнктуры, санкционных режимов и морских ограничений. Здесь Армения перестаёт быть периферийным элементом региональной конфигурации и начинает рассматриваться как ключевое звено материковой евразийской связности.
Проект Север–Юг через Армению формирует иной тип логистики - суверенный, согласованный и институционально устойчивый. Его принципиальное отличие от альтернативного маршрута через Азербайджан заключается не столько в географии, сколько в политико-стратегическом контексте. Азербайджан находится в плотной системе военно-политической координации с Турцией, что объективно делает любые проходящие через его территорию коммуникации зависимыми от стратегических приоритетов Анкары. Для России это означает потенциальную уязвимость маршрута, проходящего через зону влияния страны-члена НАТО, а для Ирана - ограничение маневра в регионе, где он стремится сохранить баланс и предотвратить одностороннее доминирование.
Вместе с тем, маршрут через Армению имеет потенциал для расширения. Его логическим продолжением является вовлечение Грузии как естественного выхода к Черному морю. Без грузинского направления коридор Север–Юг остаётся частично замкнутым. С участием Тбилиси он трансформируется в многоуровневую систему «Юг-Север-Запад», связывающую Балтийский регион, Черное и Каспийское моря, Персидский залив и далее Индийский океан. Это придаёт проекту не только экономическое, но и стабилизирующее политическое измерение: участие Грузии создаёт стимулы к предсказуемости и снижает конфликтный потенциал всего региона.
В этом свете треугольник Армения-Россия-Иран предстает не как блок против кого-либо, а как механизм структурной стабилизации. Он не исключает сотрудничество с другими центрами силы и не противоречит многосторонним форматам, а, напротив, создает инфраструктурную основу, на которой интересы различных акторов могут пересекаться без прямого столкновения.
Для Ирана этот момент приобретает особую значимость. Его традиционно осторожная и самодостаточная внешняя политика долгое время обеспечивала устойчивость в условиях давления, однако 12-дневная война и динамика Южного Кавказа требуют более активного институционального присутствия. Сохранение связки с Арменией - это не столько вопрос экономики, сколько элемент стратегического баланса и национальной безопасности.
Россия, в свою очередь, в условиях санкционных ограничений, меняющейся глобальной логистики и затяжной конфронтации с Западом вынуждена искать альтернативные сухопутные маршруты и диверсифицировать транспортные решения. В этой логике армянское направление перестает быть второстепенным. Однако для его полноценной реализации необходимо преодолеть устаревшее восприятие региона и признать, что в современной геоэкономике решающим фактором является функциональность, а не формальный масштаб государства.
Армения в этой конфигурации оказывается перед экзистенциальным выбором. Потенциал стратегического треугольника объективно существует, но его реализация невозможна без внутренней политической воли и ясного понимания долгосрочных интересов. Политика, основанная исключительно на односторонних уступках и декларативной «мирной повестке», не формирует устойчивость и не обеспечивает реальную субъектность. Стабильность достигается не отказом от баланса, а его институционализацией.
Треугольник Армения-Россия-Иран - это не возвращение к прошлым моделям и не альтернатива сотрудничеству с Западом. Это попытка выстроить современную архитектуру сдерживания и связности, в которой суверенитет, территориальная целостность и предсказуемость становятся базовыми ценностями. Его успех зависит от того, сможет ли Ереван сформировать стратегию, ориентированную не на тактические компромиссы, а на долгосрочную устойчивость - стратегию, в которой коридор Север-Юг через Армению, расширенный до Черного моря через Грузию, становится органичной частью новой евразийской реальности".
